НАМ 12 ЛЕТ
беЛн.бу - Белорусский, народный портал

«Упал, очнулся, гипс». Фраза из известной комедии точно описывает то, что случилось в жизни пенсионера Вацлава Пахомова. Только его история, увы, лишена юмора, наоборот, это трагедия, наполненная физическими страданиями и душевными муками.

Письмо в редакцию

«Обратиться в газету меня заставила аховая ситуация, в которой я оказался в марте прошлого года по вине одного из учеников 218–й минской школы, — пишет в своем письме читатель «СБ» Вацлав Петрович Пахомов. — Я стоял в фойе школы, где работал сторожем, когда один из мальчиков на перемене, пробегая мимо, толкнул меня. Я упал и, почувствовав адскую боль, сам встать уже не смог. Как потом выяснилось, сломал бедро. И до сих пор я самостоятельно не хожу, еле–еле передвигаюсь по квартире на костылях, не могу даже пойти к врачу в поликлинику, приходится вызывать медиков на дом. Кость в бедре никак не срастается. Второй год уже идет, а здоровье не улучшается, а лишь ухудшается. Родителей этого ученика я ни разу не видел, они моей судьбой не интересовались. К уголовной ответственности его не привлекли. Помогите разобраться».

Смысл длинного послания я передала вкратце, опустив эмоции. В нем на нескольких страницах выплеснулась и обида на администрацию школы, мол, говорили о страховке, которая якобы положена, но никто ничего не заплатил, и обида на семью школьника за то, что не извинились, не проявили участия, и разочарование в правоохранительных органах из–за ощущения беззащитности, дескать, виновник остался безнаказанным.

Через край хлестали эмоции у Вацлава Петровича и при нашем разговоре.

– Никому до меня вот уже больше года нет никакого дела, будто меня не существует, — голос пенсионера дрожал. — Завхоз школы, когда проходило разбирательство, убедила меня подписать бумагу, дескать, я претензий ни к кому не имею, обещала, что получу компенсацию. Ну я и написал такое заявление, только до сих пор никаких денег не увидел, а ведь я теперь инвалид. Долго лечился в больнице, потом не вставал с постели дома, вот мучаюсь по сей день.

Шаг за шагом

В школе о неприятном инциденте мне рассказал директор Валерий Макарчук:

— Действительно, в начале весны прошлого года у нас произошел несчастный случай: во время перерыва один из пятиклассников, выбегая из актового зала, где проходил концерт, не успев затормозить в скользких балетках, столкнулся со сторожем Вацлавом Петровичем, который работал у нас два месяца на испытательном сроке. Тот, не удержавшись, упал. Мы сделали все, что положено в подобных ситуациях: вызвали скорую помощь, сообщили в управление образования района, сообщили в Минскую городскую инспекцию по труду и социальной защите, специалистом которой было дано заключение о несчастном случае. Мы направили документы о случившемся во всевозможные инстанции (в том числе в прокуратуру, в «Белгосстрах», профсоюзную организацию и т.д.). А мальчик перед сторожем извинился в тот же день, и мы не раз приезжали в больницу. Выплатили и пособие.

— Почему пострадавшему пенсионеру отказали в возбуждении уголовного дела? — поинтересовалась в прокуратуре.

— По этому факту милиция дважды проводила проверку, — уточняет заместитель прокурора Московского района Минска Анатолий Глинский, листая увесистый том с материалами проверок. — В действиях несовершеннолетнего пятиклассника формально усматривался состав преступления, предусмотренный статьей 155 Уголовного кодекса «Причинение тяжких телесных повреждений по неосторожности». Но уголовное дело не возбуждалось в силу того, что парень не достиг возраста привлечения к ответственности (14 лет). Речь об умышленном причинении тяжких телесных повреждений не шла. Свидетели показали, что мальчик случайно, неумышленно толкнул потерпевшего. Не доверять их словам не было оснований. Если бы ребенок на тот момент достиг 14–летнего возраста, то нес бы уголовную ответственность.

Трансформация боли

Казалось бы, получив на работе травму, пострадавший имеет право на материальную компенсацию.

— Это действительно так, и этот случай был признан страховым, — уверила в беседе со мной начальник отдела назначения и осуществления выплат по страхованию от несчастного случая на производстве и профессиональных заболеваний «Белгосстраха» Елена Синица, отыскав учетное дело Вацлава Петровича. — Вообще, существуют два вида выплат. Во–первых, в подобных случаях человек получает пособие по временной нетрудоспособности за тот период времени, что он находился на больничном. Во–вторых, если медико–реабилитационная экспертная комиссия дает заключение о стойкой утрате трудоспособности (она выражена в некоем процентном отношении), мы производим дополнительные выплаты каждый месяц...

Но оказалось, у Вацлава Петровича в заключении МРЭК указана нулевая утрата трудоспособности. И выходит, что права на дополнительные регулярные страховые выплаты он не имеет. Только пенсионер с этим никак не может смириться.

— Разве это справедливо? Я ведь теперь не то что работать, ходить нормально не могу! — восклицает он.

И отчаяние прикованного к постели пожилого минчанина понятно. Ведь что получается? По закону все вроде бы сделано правильно: соответствующий акт составлен, проверка проведена, выплаты, которые предусмотрены, сделаны. Только больному человеку от этого не стало легче ни физически, ни морально.

Кроме того, за долгие месяцы лечения незаживающая рана образовалась и в его душе. Похоже, со временем физические страдания, накопленная обида, несбывшиеся ожидания переросли в душевную ожесточенность.

Сегодня пенсионер решительно настроен судиться с родителями школьника. И теперь в его словах проскальзывает не просто просьба о помощи: «Как меня он наказал, так пусть и его наказывают!»

Возможно, все было бы иначе, прояви к пострадавшему больше внимания и школа, и родители? Вероятно, тогда бы его боль не трансформировалась в глубокую обиду?

— Когда он находился на больничном, мы, искренне желая помочь, два раза оказывали ему материальную помощь, — отвечает директор школы Валерий Макарчук. — Приезжали проведать домой, только после, мягко говоря, негостеприимного приема, прийти еще раз всякое желание пропало.

...А что бы я делала на месте родителей мальчика, стань мой ребенок пусть и нечаянным виновником подобной трагедии? Пожалуй, приходила бы в больницу, чувствуя груз ответственности, пыталась по мере возможностей хоть как–то помочь. Словом, проявила бы максимум участия и сострадания, чувствуя причастность к чужой боли и беде. Пусть все юридические нормы соблюдены, но есть ведь еще, что ли, человеческие законы, правила морали. И в данном случае, как мне показалось, в первую очередь не сработали именно они.

Кстати

— Пострадавший может обратиться в суд с гражданским иском, — комментирует ситуацию заместитель прокурора Московского района Минска Анатолий Глинский. — Материальную компенсацию, вероятно, он получит, предоставив документальные доказательства расходов на лечение. Сможет возместить моральный ущерб за нравственные и физические страдания. Каким будет размер компенсации и кто ее должен будет выплачивать — родители или школа, решит суд.