Людей в форме нечасто увидишь в зале суда в качестве потерпевших. А
чтобы сотрудник милиции собирался подать иск против человека,
заподозренного в преступлении, да еще за клевету... Обстоятельства
должны сложиться из ряда вон. Майор Сергей Кохно, старший
оперуполномоченный управления уголовного розыска УВД на транспорте,
попал как раз в такую исключительную ситуацию. Осенью прошлого года он
стал главным антигероем громкого интернет–скандала. Был, как считает,
оклеветан, а теперь намерен судиться и отстаивать честь мундира. Случай,
повторимся, небывалый.
«Избили и напоили»
Итак,
октябрь 2009–го. Заголовки на интернет–порталах будоражат сетевой эфир:
«Из милиции — в реанимацию», «Беспредельщики» и т.п. Нелестными
эпитетами наградили сотрудников УВД на транспорте и конкретно — «опера»
Кохно. Коротко о той сенсации: в главном минском офисе транспортной
милиции якобы допрашивали–пытали, избили–напоили молодого человека,
который после загадочным образом «выпал» с 4–го этажа.
Обвинения
серьезные. Сестра потерпевшего, раздав парочку интервью, написала
заявление в Генпрокуратуру и ГУСБ МВД, обвинив милиционеров в
противоправных действиях. Чуть позже, когда механизм обычных в таких
случаях служебных проверок закрутился, уже сам пострадавший обратился к
прокурорам, версию произошедшего при этом чуть скорректировал. Указал:
вечером 9 октября сотрудники угрозыска били его в кабинете, насильно
напоили водкой, после чего в полубессознательном состоянии вынесли на
улицу, бросили на землю, продолжили молотить ногами. Фамилия главного
злодея–душегуба в тексте кляузы осталась неизменной — С.Кохно.
Открытое
окно
Что же случилось в тот день, 9 октября? Прежде —
несколько слов о причине появления молодого человека в здании УВДТ. В
конце сентября 2009–го потерпевший ехал из Минска в Пинск на поезде. У
одного из пассажиров пропала сумка с личными вещами, среди которых был и
мобильный телефон. Как полагается, Брестский ОВД на транспорте возбудил
уголовное дело. Подключился к расследованию и оперативный работник
Сергей Кохно. Изучив распечатку телефонных разговоров, которые через
несколько часов после кражи были сделаны с похищенного мобильника, вышел
на того самого парня. Для опроса пригласил его в УВДТ. О дальнейшем
майор рассказывает так:
— Вину свою он признал. Вел себя
адекватно. Только в конце беседы попросил ничего не говорить родителям.
Мне было необходимо решить, что делать дальше. Чтобы позвонить коллегам
из Бреста — они ведь возбуждали дело, — спустился вниз, в дежурную
часть. А парня передал под присмотр напарнику. Через пять минут, уже в
дежурке, узнал: молодой человек попросился в туалет, долго мыл руки,
потом резко вскочил на подоконник и прыгнул через приоткрытое окно вниз.
Выбежали на улицу — он лежал на траве. Вызвали «скорую»...
Сам
себе режиссер?
Версий, таким образом, у проверяющих
обстоятельства ЧП было несколько. Кому верить — майору или заявителю?
Долго гадать не пришлось. Путем многочисленных экспертиз установили, что
сценарий, предложенный «избитым», больше похож на научную фантастику.
Оказалось, в тот день потерпевший алкоголя не употреблял (значит, никто
его не поил). А характер полученных травм однозначно указывал на то, что
получены они в результате падения с высоты. Да и врачи «скорой»,
выезжавшие на вызов, рассказали: пациент, лежа на носилках, сразу
признался — стало стыдно, поэтому и прыгнул...
Транспортная
прокуратура, проводившая проверку, в итоге приняла решение отказать в
возбуждении уголовного дела против сотрудника УВДТ. Но мастерски
разыгранный спектакль все же принес его режиссерам пользу. Практически
доказанное дело в отношении «прыгуна» прекратили.
—
Получается, теперь любой человек, который нарушил закон, может
изобразить из себя мученика, при этом безнаказанно лгать и оговаривать
других? — задает риторический вопрос Сергей Кохно. — Работаю в органах
внутренних дел с 1992 года, но такой наглости не встречал. Поэтому и
планирую подать в суд гражданский иск — за клевету.
Жалобная
книга
Не будем идеализировать: и среди милиционеров, к
сожалению, встречается разный люд. Некоторые носить форму недостойны —
таких из органов выпроваживают. Но чаще кляузы и доносы, летящие в
милицию, правдивой фактуры не содержат. В главном управлении собственной
безопасности Министерства внутренних дел привели такие цифры: за 4
месяца этого года рассмотрено 1.096 заявлений с жалобами на действия
людей в форме, подтвердились из них около 40. Сотрудники нарушили
ведомственные нормативные акты, за что и получили наказание. При этом
если в действии милиционера есть признаки преступления, то каждое свое
заключение уэсбэшники направляют в прокуратуру — как независимый и
незаинтересованный в итогах разбирательства орган.
— Когда
речь идет об очевидной клевете, объясняем сотрудникам, в отношении
которых проводилась проверка: у вас есть право обратиться в суд для
защиты чести и достоинства, — комментирует замначальника ГУСБ МВД
Алексей Юстус. — Но выскажу свое личное мнение: не всегда судиться
уместно. Особенно когда говорим о профессиональных жалобщиках, которые и
сами не понимают, что творят. К одному такому, из Витебска, недавно
выезжал лично. Представьте: человек за год написал около 300 заявлений!
Пригласил его в УВД. Говорю: «Понимаете, что вы дезорганизуете работу
государственного органа? Какой вопрос нужно решить, чтобы вы перестали
писать?» Он сидел, смотрел на меня и не мог придумать, что ответить.
Пишет по–прежнему. Для него это уже как работа.
В милицейской
«жалобной» книге всяких эпизодов хватает. В Брестской области два
предпринимателя не поделили между собой сферы влияния в бизнесе и начали
писать в УСБ доносы. Этого, дескать, «крышует» одно управление, того —
второе. После проверки выяснилось, что милиция к разборкам непричастна.
Информация оказалась заведомо ложной. Только как наказать заявителей?
Еще
пример. Жителя Минской области, бывшего милиционера, уволенного со
службы, остановили сотрудники ГАИ. Документы горе–водитель не предъявил,
с виду был пьян. Ударил гаишника, попытался скрыться. Поймали. А дальше
хлынул поток жалоб в различные инстанции: избили, оскорбили! Помогло,
что сотрудник ГАИ вовремя зафиксировал полученные травмы, и теперь уже
жалобщика будут судить по соответствующей статье.
Или такая
ситуация, посложнее. Жительница Дрогичина месяц за месяцем, на
протяжении нескольких лет, строчит жалобы на своего участкового. Мол,
злодей вывез ее сына в Москву, где тот попал в кабалу к бандитам. Пишет
упорно, со вкусом, не останавливается даже после того, как инспектор
выходит на пенсию. Откуда такое упорство? Оказалось, что бабушка стоит
на учете у психиатра. Несчастный человек, что с такого возьмешь...
«Сколько
будем работать, столько будет и грязи», — мудро замечают опытные
милиционеры и предпочитают на кляузы не реагировать. Их право. Но не
увеличивают ли они своим бездействием ряды жалобщиков и клеветников,
чувствующих свою безнаказанность? Может, пример Сергея Кохно хоть
кому–то покажет, что за свои слова и поступки нужно отвечать? Подождем
суда.
Фото Александра Марченко.
Сообщает нам СМИ Портала Беларусь Сегодня:
SB.BY
