Первые конкурсы по продаже принадлежащих государству акций трех ОАО
— «Бобруйского машиностроительного завода», волковысского «ВолМета» и
«Лидского литейно–механического завода» — не состоялись. Как объяснили
представители Госкомимущества, «в связи с отсутствием заявок».
Печально. Но столь ли неожиданным оказался результат пилотного проекта
приватизации?
Напомню, в ответ на настоятельные рекомендации
экспертов МВФ государство утвердило список из 5 ОАО. Помимо упомянутых
трех предприятий, в него вошли барановичский «Бархiм» и «Речицкий
текстиль» (конкурс по продаже их акций намечен на сентябрь). К работе
по приватизации были привлечены внешние консультанты. Госкомимущество
пригласило пять зарубежных и одну белорусскую консалтинговые компании.
Их репутация и профессионализм не вызывают никаких сомнений — «Эрнст
энд Янг», «КПМГ», «Ротшильд», а также Сбербанк и «Ренессанс Капитал»
соответственно входят в топ–10 наиболее авторитетных мировых и
российских профильных компаний, а ЗАО «Инвестиционная компания
«Юнитер», достаточно успешно работает на белорусском рынке уже более
десяти лет.
Здесь может возникнуть вопрос: а зачем вообще
понадобились, пусть и высокопрофессиональные, посредники? Ответ в
образной реплике руководителя белорусского офиса «Эрнст энд Янг»:
«Консультант в приватизации выступает в роли профессиональной «свахи»,
которую нанимают родители (правительство) не очень привлекательной
девушки (приватизируемого предприятия), чтобы успешнее выдать ее замуж
(за порядочного инвестора)».
За этой аллегорией кроется
длительная, рутинная, многоуровневая и, главное, высокопрофессиональная
работа. Именуемая в мировой практике «инвестиционное проектирование» —
от разработки стратегии объекта приватизации до подписания
инвестиционного договора. За услуги внешнего консультанта нужно
платить, и хорошо платить. Такова мировая практика. Оплата может быть
повременной — на основе почасовой ставки: из расчета 100 — 300 долларов
на одного сотрудника. А может быть фиксированной — за конкретный объем
работ. В последнем случае ведущие западные компании, как правило, для
определения размера комиссии (в случае успешного проведения сделок по
продаже, слиянию, поглощению) используют «формулу Лимэн». 5 процентов
от первого миллиона долларов от суммы сделки, 4 — от второго миллиона и
так далее.
Очевидно, внешние консультанты — «удовольствие»
недешевое. Но мировой опыт свидетельствует: именно такая схема наиболее
распространенная и эффективная. Однако в вопросе оплаты услуг наши
чиновники решили сэкономить. Консультанты нанимались на условиях,
оговоренных в «Положении о порядке предоставления физическим и
юридическим лицам полномочий на представление интересов Республики
Беларусь по вопросам привлечения инвестиций в Республику Беларусь»,
которое было утверждено Совмином в прошлом году. В соответствии с этим
документом консультанты, представляя инвестиционные интересы
Правительства, должны были работать на безвозмездной основе со стороны
нанимателя. А плату за свои услуги получать от потенциального
инвестора, то есть покупателя.
И как тут не вспомнить шутку:
«Кто за девушку платит, тот ее и танцует». Именно поэтому «по жизни», а
не как хотелось бы чиновнику — внешний консультант становится
объективно зависимым от потенциального инвестора. И будет заинтересован
сопровождать инвестиционную сделку на его условиях — помочь инвестору
купить предприятие подешевле и за это получить вознаграждение побольше.
Однако
подешевле тоже не получается. Ведь условия конкурса предусматривали
конкретную начальную стоимость госпакетов. Для «Бобруйского
машиностроительного завода», например, 16,7 млрд. рублей. А ведь это
предприятие сегодня, как и «ВолМет», и Лидский литейно–механический
завод, представляет собой пакет проблем. Достаточно изучить финансовые
отчеты. А сколько еще предстоит вложить в технологическую модернизацию!
Может быть, стоило бы пойти навстречу инвесторам и установить
символическую цену? Или использовать «голландский аукцион», то есть
торги на понижение? Передать «плохие активы» в хорошие руки, а не
мариновать их (время играет против «невесты», и без того, как уже
отмечалось, не слишком привлекательной). Но тут возникает совсем уж
принципиальный вопрос. А действительно ли наши ответственные
госслужащие заинтересованы в успешной приватизации? Или пилотный проект
с пятью ОАО делался исключительно для галочки, чтобы не расстраивать
партнеров из МВФ? Было бы любопытно узнать ответ.
