Жилье
ляховчанина Виктора Асимовича и домом–то в обычном понимании этого
слова не назовешь. Скорее, это огромная мастерская, заставленная
различными станками и приспособлениями, инструментами и старинными
вещами.
— О бразования специального у меня нет, — упреждает
мои вопросы Виктор. — И станки я собираю из мусора, можно сказать. А
работают они, как интеллектуальные приборы.
— Как это? —
удивляюсь я.
— А я и сам не понимаю, — улыбается Виктор. — Не
должны бы работать, а работают. Да еще так, что ученые удивляются. В НИИ
60 человек над программой бьются, а такой точности обработки материала,
как у меня, добиться не могут. Просто не знают главного: здесь не
математикой и геометрией надо брать, а философией...
Вот уж не
знаю, философия ли Виктору помогает или некое природное чутье, но
станки и агрегаты он мне и в самом деле удивительные продемонстрировал.
Вот, скажем,
станок, который он из старой печатной машинки собрал да из разного, как
сам говорит, мусора: китайских шпилек, старой солдатской кровати,
металлического уголка да жестяных ящиков. Самое дорогое «вложение» —
фреза. Она обошлась мастеру в 35 тысяч рублей. Вот из этого «сора» на
свет появился агрегат, делающий объемным любое графическое изображение.
Хочешь — собственную фотографию в дереве изваяешь, хочешь — картину
Сальвадора Дали, к примеру, хочешь — сложнейший орнамент. Изображение
обрабатывается в специальной компьютерной программе и передается на
станок, где «выбивается» в виде рельефа или барельефа на доске, фанере
или куске пластика... По сути, станок выполняет работу профессионального
резчика, только намного быстрее и точнее.
Рядом в мастерской
Асимовича еще одно чудо — пылесос собственной сборки. Шланг у пылесоса в
диаметре — сантиметров 15, а тянет так, что приложенную ладонь не
оторвать. С пылесосами Виктор, кстати, «дружит» с детства, а вернее, с
6–го класса, когда он и увлекся техникой. За помощью к мальчишке тогда
обратилась соседка: попросила увеличить тягу в старой «Ракете». К
соседке «Ракета» вернулась с поистине реактивной тягой: всосала
занавески и по инерции унеслась на другой конец комнаты, где разбила
стеклянную горку с хрусталем. Такой вот первый опыт получился...
В
арсенале мастера и фреза, собранная вручную, но дающая мизерную
погрешность, и пила, которую не смогли повторить в одном очень уважаемом
институте, и сделанный из обычного игрушечного телефона «маячок».
Передающее устройство закреплено на работающем станке, а принимающее
Асимович берет с собой. Как только станок заканчивает операцию, «маячок»
срабатывает. Просто и удобно!
Впрочем, и кроме станков, в
мастерской Асимовича есть на что посмотреть. На стеллажах собрана
коллекция старинных замков — одному, к примеру, не менее двухсот лет — и
невиданных приспособлений. Среди них и солдатские кружки, сделанные из
гильз снарядов, жутковатая штуковина с шипами под названием «антиконь»,
такие разбрасывали по ходу движения конницы, и хомуты с бубенчиками, и
еще очень много удивительных вещей. Пока я их рассматриваю, Виктор
объясняет, что в отличие от других мастеров он сразу видит конечную цель
своего труда.
— Я ведь учитываю не только математические
данные, даже температуру окружающего воздуха беру в зачет! Ясно вижу
цель, а процесс сам как–то выстраивается. Главное, твердо знаю:
неразрешимых задач в принципе не бывает. Просто пока мы еще не очень
готовы получить ответы на абсолютно все вопросы...
Сейчас
умелец из Ляховичей решает главный вопрос своей жизни:
— Я
лишь недавно понял, ради чего живу — чтобы помогать талантливым мастерам
найти свое место в жизни. Еще не знаю, что именно это будет — некий
центр или общественная организация. Талант ведь дело хрупкое, его
обязательно надо поддерживать.