НАМ 12 ЛЕТ
беЛн.бу - Белорусский, народный портал

Михаил Куторга реформировал, оживил кафедру и значительно изменил характер преподавания всеобщей истории, что привело к постепенному становлению первой русской школы исследователей античности. Он не ограничивался передачей фактов и красивостью изложения, а привнес в преподавание истории философско–критический взгляд. По мнению коллег, «его лекции по глубине содержания не уступали лекциям лучших ученых того времени». Куторга читал с увлечением, живо и интересно. Особенно привлекало слушателей его умение анализировать — политический быт, народное творчество, язык, литературу... Однажды, желая выразить свой восторг, студенты устроили Куторге овацию и после окончания лекции вынесли его на руках.

В 1838 году Михаил Куторга — ему тогда шел 29–й год — превосходно защитил докторскую диссертацию и вскоре был произведен в экстраординарные профессора. В это же время появились его первые научные труды: «Политическое устройство германцев до VI столетия», «Колена и сословия Аттические». Но молодому ученому хотелось писать не только о политических процессах, государствах, но и об отдельных личностях, оставивших свой след в истории. Он заинтересовался Людовиком XIV, французским королем эпохи абсолютизма, которому приписывается изречение: «Государство — это я». Со статьями Куторги были знакомы сотрудники и издатели литературных журналов. Виссарион Белинский в своем обзоре «Русская литература в 1843 году» назвал исторический очерк Куторги «Людовик XIV» «лучшей ученой статьей «Современника», равно как и одной из лучших учено–беллетристических статей во всей прошлогодней журналистике».

Путешествие из Петербурга в Москву

В Петербурге природные дарования Куторги расцвели. И это при том, что он не рвался к карьерным достижениям. Кстати, он был учителем студента Н.Г.Чернышевского, который упоминает Куторгу в своем дневнике и в письмах к родным: «Историю всеобщую читает филологам Куторга-младший. Мне он нравится несравненно более всех других профессоров, которые нам читают... Более, нежели фактами, занимается он самими деятелями: и здесь он ревностный защитник всех оскорбляемых и унижаемых... на многие предметы смотрит он со своей точки зрения». Неудивительно, что между ними завязались дружеские отношения.

Дома Михаил Семенович собрал богатую библиотеку, которой пользовались студенты, решившие посвятить себя истории. А потом организовал частные научные семинары, на которых учил умению анализировать и толковать источники, глубоко понимать историю. Один из его учеников, профессор В.В.Бауер, отмечал: «Заслуги М.С.Куторги как профессора останутся навсегда памятными для университета. Как ученый он первый из русских стал разрабатывать самостоятельно классическую древность, подвергая ее как кабинетному, в текстах, так и местному, в памятниках, изучению и исследованию». Куторга считал, что каждый образованный человек должен знать античную историю, философию, литературу. А он, ученый, в своем познании должен подниматься все выше и выше. Вот как сам Куторга понимал свою миссию: «История Древней Греции всегда была тою частью всеобщей истории, которая всего более меня привлекала и которой, не скажу — единственно, но преимущественно, я посвящал свои занятия. Эти занятия приняли новый, более оживленный вид с тех пор, как я мог привесть в действие давно задуманную мысль, остававшуюся долгое время мечтою, и посетил два раза, в 1860 и 1861 годах, самую Грецию, чтобы изучить места, упоминаемые писателями, и наглядно познакомиться с сохранившимися до сих пор памятниками». Оригинальные труды «История Афинской республики» (удостоена Демидовской премии), «Персидские войны», «Афинская гражданская община», «Введение в историю древней греческой образованности» и другие принесли Михаилу Куторге мировую известность. Некоторые из них переведены на французский, немецкий и иные языки.

И еще один факт, свидетельствующий о признании высокого профессионализма Куторги, — переезд в Москву в 1869 году. Михаил Семенович стал заведующим кафедрой всеобщей истории Московского университета. Здесь он внедрял новые методы в изучении источников, разрабатывал социально–политические вопросы античности, совершенствовал учебно–воспитательный процесс. Обогащенный житейским и научным опытом, он издает книгу «О науке и ее значении в государстве» (1873). И все же не покидает мысль о возвращении на родину, «на круги своя».

Ученость не знает забвения

Дороги поиска сведений о нашем заслуженном земляке привели меня в Мстиславль. И помог мне в том писатель Владимир Короткевич, который в своем эссе «Мстиславль» вспомнил и о Куторге — о том, что тот первым в мире поднял вопрос о рабстве в Древней Греции: «Вот какие птицы вылетали временами из мстиславского гнезда». Летним солнечным днем я встретился с директором Мстиславского краеведческого музея Владимиром Гасенковым и услышал:

— О Куторге у нас почти ничего нет. Видимо, свою злую шутку сыграло время.

— Известно ли, где находилось имение Борок?

— Тоже не знаем. Прошло 120 лет после его смерти. Будем искать.

Вскоре директор музея написал: «Борок находится возле деревни Парадино, на высоком берегу реки Вихры. Обнаружили остатки липовой аллеи, место пасеки...» Потом пришло еще одно сообщение: «Ищем его могилу на мстиславском и других кладбищах. Найдена плита с фамилией Куторга, к сожалению, не та. Что узнаем — сообщим».

Неоперившимся птенцом вылетел Михаил Куторга из мстиславского гнезда, где для него все имело сакральный смысл — солнце и вода, поля и леса, травы и птицы. Все годы скитаний влекла его родная земля. И он прилетел сюда мудрой птицей. Вернулся со своими книгами, рукописями, умением мыслить, чтобы развить здесь дух жизнелюбия, благородства и творчества. «Величие не знает смерти», — писал Михаил Куторга. Хочется верить, не знает оно и людского забвения.