Как вы думаете, сколько в Китае телевизионных каналов?.. Письма Инессы
ПЛЕСКАЧЕВСКОЙ
Как вы
думаете, сколько в Китае телевизионных каналов? Я точно не знаю, но
цифра должна быть для белорусского зрителя запредельной, потому что
только у Центрального телевидения около 20 каналов (включая иноязычные),
да и у Пекинского с десяток. А ведь есть еще провинциальные (а
провинции в Китае, как мы помним, по населению больше многих европейских
стран, вместе взятых), городские и районные компании. Помню, как
удивилась в прошлом году в горах Лушань, обнаружив, что данный
населенный пункт (район по–нашему) имеет четыре телеканала. А здание
провинциального телевидения считающейся почти бедной провинции Цзянси
потрясло бы воображение любого нашего телевизионного начальника: 19
этажей (два из них отданы под спортивные залы, бассейн и караоке — чтобы
сотрудники отдыхали и развлекались не где–нибудь, а в родных стенах) и
вертолетная площадка на крыше — для новостей категории «молния» (за три
года, прошедшие после ввода здания в эксплуатацию, таких не было, но
если вдруг — площадка ждет вертолетов).
Все это я рассказываю,
чтобы было понятно: конкуренция в китайском телевизионном мире ой как
велика. Борьба за зрителя и рейтинги идет нешуточная, и в этой борьбе
все средства хороши. По крайней мере, так считают те, кто телевидение
делает. Но у управления по делам радио, кино и телевидения (УРКТ)
оказалась иная точка зрения. Недавно оно выпустило несколько документов,
регулирующих реалити–шоу.
Сегодня реалити–шоу и
«исторические» сериалы — короли рейтингов на всех каналах. Ну а где
рейтинг, там, понятно, не только любовь зрителей (конечно, важная
составляющая успеха), но и доходы от рекламы (что для производителей
важнее). С «бездумной погоней за рейтингом» (это одинаково называется,
что у нас, что в Китае) и решили бороться чиновники из УРКТ.
Недовольство,
по–видимому, зрело давно, но толчком послужило высказывание одной
девушки на шоу, где молодые люди сбиваются в пары (когда–то у нас тоже
было популярно нечто подобное — «Любовь с первого взгляда», там моя
подруга участвовала). На предложение симпатичного, неглупого, но
безработного парня прокатиться на велосипеде 22–летняя Ма Но мгновенно
откликнулась: «Да я лучше буду рыдать в БМВ, чем смеяться на
велосипеде!» Фраза мгновенно сделала ее знаменитой, а шоу — самым
рейтинговым на следующие несколько недель. Конкуренты остались с носом, а
на разных каналах идет почти одновременно 5 — 6 аналогичных шоу. В
другой программе другая уже девушка заявила, что каждый, кто хочет
подержать ее за руку, должен заплатить за «эту честь» 200 тыс. юаней
(29.270 долларов США).
«Но ведь говорить такие вещи вслух
должно быть стыдно», — раздались голоса людей, воспитанных на
традиционных ценностях. Оказалось, что в управлении по делам радио, кино
и телевидения традиционалистов большинство. Они и стоят за новым
регламентом для подобных шоу. Под запрет попали «ненастоящие имена
участников, морально провоцирующие ведущие и комментарии с сексуальным
подтекстом». А все изображения теперь уже знаменитой Ма Но из шоу «Ты
моя судьба», которое идет на Аньхойском спутниковом канале, велено
немедленно убрать. Другие каналы с аналогичными программами поспешили
заявить, что будут строго следовать новым указаниям.
На
телевидении провинции Цзянсу шоу «Если ты мой единственный» — гвоздь
сезона: третий год идет три раза в неделю в лучшее время. Жюри из 24
девушек оценивает парней (к 2020 г. в Китае мужчин в возрасте от 20 до
45 лет будет на 30 млн. больше, чем женщин, так что прекрасному полу все
карты в руки). После просмотра видеопрезентации жюри жмет на кнопки и
оставляет (или не оставляет, тут уж как кому повезет) на сцене тех, кто,
по их мнению, достоин называться завидным холостяком. 24–летний
помощник адвоката Лю Вейдун после такого шоу почувствовал себя
раздавленным. Женское жюри решило, что зарплаты в 5.000 юаней (732
доллара) недостаточно, чтобы выбиться в женихи (у Лю нет ни машины, ни
квартиры: жилье он снимает, а на работу ездит автобусом). «Как эти
девушки думают найти настоящую любовь, если все, что им нужно, это
деньги?» — восклицает «бесперспективный» жених. Наивный: а кто,
собственно, сказал, что девушкам нужна настоящая любовь?
«Что с
нами стало? — кричат редакционные статьи ведущих китайских газет,
которые всегда дружно откликаются на подобные нововведения. — В безумной
погоне за материальным благополучием мы теряем себя, свою мораль,
традиции и этику». И, наверное, это так. Но если вы ожидаете, что я дам
этому оценку, то нет, я этого сделать не могу. Потому что, как мне
кажется, Китай сейчас переживает глубокую и весьма болезненную
трансформацию, и утрата традиционных ценностей — лишь одна из потерь.
Будут и другие. А борьбу за рейтинги никто не отменял.
Как вы
думаете, сколько в Китае телевизионных каналов? Я точно не знаю, но
цифра должна быть для белорусского зрителя запредельной, потому что
только у Центрального телевидения около 20 каналов (включая иноязычные),
да и у Пекинского с десяток. А ведь есть еще провинциальные (а
провинции в Китае, как мы помним, по населению больше многих европейских
стран, вместе взятых), городские и районные компании. Помню, как
удивилась в прошлом году в горах Лушань, обнаружив, что данный
населенный пункт (район по–нашему) имеет четыре телеканала. А здание
провинциального телевидения считающейся почти бедной провинции Цзянси
потрясло бы воображение любого нашего телевизионного начальника: 19
этажей (два из них отданы под спортивные залы, бассейн и караоке — чтобы
сотрудники отдыхали и развлекались не где–нибудь, а в родных стенах) и
вертолетная площадка на крыше — для новостей категории «молния» (за три
года, прошедшие после ввода здания в эксплуатацию, таких не было, но
если вдруг — площадка ждет вертолетов).