НАМ 12 ЛЕТ
беЛн.бу - Белорусский, народный портал

О селах–призраках, в которых нет жителей, слышала много. Но бывать в них до сих пор не приходилось. И вот мы с председателем Волковичского сельисполкома Анатолием Чернецким идем по пустынной улице Красной Поляны Чаусского района. Некоторые из 12 хат явно заброшены: забиты окна, провалились крыши... Но самое гнетущее впечатление производят крепкие домики, будто только что в спешке покинутые владельцами. Резные наличники, накрахмаленные занавески. Из–под тающего снега на грядках виднеются зеленые перья лука. Куда же подевались люди? И спросить–то не у кого — на многие километры ни души...

Анатолий Чернецкий не спеша рассказывает историю деревни. Лет 20 назад жизнь здесь била ключом. Меньше 5 — 6 ребятишек в семьях не рождалось. Земли были плодородными, леса — богатыми на грибы да ягоды, а сельчане — зажиточными. В каждом дворе по машине, а то и по две.

Только дорога к деревне доставляла проблемы. Была она, как и сегодня, проселочной, вела через лес. Добираться в дождь и метель было непросто. Лишенные нормального сообщения с окружающим миром местные стали потихоньку разъезжаться...

Правда, несколько лет назад Красная Поляна пережила второй расцвет. Сюда зарядили разведывательные партии — гродненская, витебская, гомельская. Краснополянскую площадку выбрали одной из трех для строительства атомной станции. Планировали пустить к ней даже троллейбус. Люди возвращались, срочно оформляли техпаспорта на покинутые дома, акты на землю. Одни рассчитывали на приличную компенсацию при отселении, другие — на высокооплачиваемую работу. Но грунт в Красной Поляне оказался непригодным для стройки. Деревня опять опустела. Уже, похоже, навсегда...

Позапрошлой осенью отсюда уехали последние жители. Пенсионеры Теремовы со всем хозяйством — курами, овцами, поросятами — перебрались в соседнюю Смолку. Страшно, неуютно было старикам жить в одиночку. В обезлюдевшей местности завелись волки, дикие кабаны. Однако еще больше опасались они пустых хат, в которых могли поселиться лихие люди. Жди беды...

В Красной Поляне до сих пор есть уличное освещение и водокачка. Обслуживание коммуникаций недешево. Правда, в некоторые добротные избы летом еще наведываются бывшие хозяева — дачники.

Но в восьми обветшавших домах пусто в любое время года. Их бы снести. Да наследники не объявляются, на письма не отвечают. Разъехались по Беларуси, России, Казахстану, Украине. И пока братьев–сестер не соберешь вместе, невозможно решить судьбу неказистого наследства. А заставить их подсуетиться не вправе никто.

...Сельсоветы всерьез занялись деревенской недвижимостью в 2006 году после вступления в силу Указа Президента № 70 «О мерах по упорядочению, учету и сокращению количества пустующих и ветхих домов». Но полностью навести порядок не удается. Почти в каждом районе страны по–прежнему есть целые деревни, в которых никто не живет. А распорядиться домами на свое усмотрение сельсоветы не могут.

Признать дома бесхозными вправе только суд, который рассмотрит вопрос при наличии техпаспорта на строение и акта на землю. Стоимость пакета документов на каждый дом — около 650 тысяч рублей. И случается, только заплатит сельсовет за бумаги, как объявляется наследник, заявляет свои права.

На благоустройство территории Волковичского сельсовета в этом году выделили 12 миллионов рублей. На 71 проблемный дом никак не хватило бы. А за эти деньги нужно еще косить траву в 15 деревнях, обновлять заборы, следить за порядком на кладбищах.

— Упростить бы порядок передачи домов сельсоветам, — мечтает Анатолий Чернецкий. — Не вступает человек в наследство год–другой, пусть бы недвижимость автоматически переходила в нашу собственность. Пока здание крепкое, неветхое, мы бы сумели им по–хозяйски распорядиться: продать, перевезти в другой населенный пункт, предоставить специалисту, помочь организовать агроусадьбу — варианты найдутся.

Население деревень стареет. Ежегодно на территории Волковичского сельсовета умирают около сорока человек, а рождаются всего шестеро–семеро.

— Всякий раз переживаю, когда деревня исчезает с лица земли, не оставив следа. Так быть не должно! — делится сокровенным председатель Чаусского районного Совета депутатов Александр Чиканов. — Подумаешь, и больно осознавать: жили люди, рождались дети, кто–то стал знаменитостью, прославив малую родину, которой... уже нет на карте! А распорядись земляки по–хозяйски своей недвижимостью, в большинстве случаев все могло быть иначе. Некоторые строения пригодились бы фермерам, ремесленникам, хуторянам, лесникам под охотничьи домики.

В справедливости этих слов я убедилась, побывав в Быховском районе. Заглянула на территорию бывшей деревни Езва. Здесь не осталось домов, одно лишь кладбище. Пройдет несколько лет — вырастет лес, как на местах деревень Тартак, Новостройка. И некуда будет приехать выходцам из этих мест, нечего вспомнить...

Барколабовский сельсовет облюбовали дачники. До Могилева и Быхова рукой подать, ходят маршрутки и дизель–поезда. Места чудные: леса, речки. Даже к самой маленькой деревушке еще в прошлом веке преуспевавший тогда СПК «Барколабовский» предусмотрительно провел хорошие дороги. Но даже в таком благополучном месте проблемы с ветхой недвижимостью нет–нет, да и возникнут. Много лет великолепный пейзаж Барколабово портил покосившийся дом–развалюха. Наследник не появился. Стали агрогородок благоустраивать, здание с провалившейся крышей снесли. И тут откуда ни возьмись хозяин. С претензией: я вас дом ломать не просил. Конфликт насилу урегулировали. Для местной власти этот факт стал первым тревожным звонком.

— Давно надо упростить процедуру признания ветхих пустующих домов бесхозными, — поддерживает мнение коллеги из Чаусского района председатель Барколабовского сельсовета Иван Скрипцов. — В каждом конкретном случае мы разбирались бы, не рубили сгоряча. Но и наследники тоже должны чувствовать, что мы — власть и вправе принимать самые решительные меры. А пока увещеваем да упрашиваем, толку не будет.

Прав Иван Скрипцов. Больше порядка стало бы в деревне.

Справка «СБ»

По данным землеустроительной службы Могилевского облисполкома, с 2006 года на территории области выявлено 3.220 пустующих домов. 1.331 из них снесли, 49 — продали собственники, 6 — продали или заселили сельсоветы. Судьбы остальных строений пока решаются. Сколько на Могилевщине полностью обезлюдевших деревень, не подсчитывал никто.