Знакомый недавно похоронил свою старенькую маму. «Закопал в грязь, — тяжело вздохнул при встрече. — Не кладбище — позор. Могильный полигон...»
До недавнего времени упокоившихся жителей Бреста хоронили на кладбище «Плоска». Название этой деревни у многих ассоциируется именно с кладбищем. Но деревню присоединили к городу, стала она настоящим коттеджным поселком, подступила почти к погосту. Его закрыли. Но без такого объекта не обойтись ни одному населенному пункту. И за городом появилось новое место для захоронений — «Северное». Под него отвели пустырь в районе деревни Мотыкалы.
Картина там жуткая. Стоят лужи, возле могил — месиво из глины. В сырую осеннюю погоду близким человека, которого провожают в последний путь, нужно брать с собой резиновые сапоги. В нормальной обуви по глине не пройдешь — легко поскользнуться и упасть. Могилы близко одна от другой — ужас пронизывает от такой «экономии» на межмогильном пространстве! Даже кустики негде посадить, скамейку поставить. Некоторые холмики провалились — вязкая глина оседает не так, как зыбучий песок. Что касается песка, три горсти которого по христианскому обычаю принято бросать в могилу, так иные привозят его специально...
Неужели не нашлось другого места для последнего приюта горожан?
Не нашлось. Оказывается, было много «но». Требовалась удаленность от города, трассы, непригодность земли под жилую застройку. На других приемлемых участках в округе высоко залегают грунтовые воды — там тоже хоронить нельзя...
При выборе площадки проводились геологические изыскания грунта около Мотыкал. Институт «Брестпроект» сделал выводы: у здешнего грунта низкие фильтрационные свойства, поверхностные воды не впитываются, а стекают, значит, необходимы специальные меры по водоотведению.
Кое–что было сделано. По периметру прокопали водопонижающий ров, на кладбище появились узкие канавки. Но неподконтрольная глина не желает слушаться настойчивого человека, не поддается мелиорации, не высыхает...
Специалисты признают: рекультивация территории проведена ошибочно. Нельзя было снимать поверхностный плодородный слой, служивший губкой для воды–«верховодки». Да и содранная земля не вывезена на поля — она лежит неподалеку горкой как памятник человеческому равнодушию...
Все теперь понимают, что место выбрано неудачно, однако речи о переносе кладбища на новую площадку не идет. На «Северном» уже нашли упокоение более двух тысяч человек. Сейчас захоронения ведутся в самой низинной части кладбища. Потом могильные кварталы шагнут на сухие участки — и проблема исчезнет. Так думают чиновники...
Недавно услышала такую историю: во Львове за вход на Лычаковское кладбище берут плату. В кассе можно купить буклеты о некрополе. Это не просто погост — это историко–мемориальный музей–заповедник, где 500 скульптур и надгробий имеют высокую художественную ценность. Величественные надгробия, семейные склепы, вымощенные плиткой аллеи между кладбищенскими кварталами не бросают в дрожь от жути, нет. Чтобы понять, что нужно ценить каждое мгновение, что все наши огорчения и обиды — мелочь по сравнению с вечностью, стоит иногда пройтись по кладбищу, ощутить его тишь и умиротворение.
Увы, прогулки по «Северному» навевают другие мысли. Достаточно бросить один взгляд на могильный полигон — по–другому это кладбище не назовешь, чтобы впасть в депрессию. Мысли приходят только печальные — о безысходности бытия, человеческом равнодушии и неуважении к могилам, к самим себе. Грустно...
