На чемпионате Европы по плаванию в Будапеште Александра Герасименя
завоевала две медали — золотую и серебряную. Если бы не она, вряд ли у
кого–нибудь повернулся бы язык назвать выступление белорусов удачным.
Пловцы нас в последнее время вообще не радуют. Что, по словам тренера
Александры Елены Климовой, совсем неудивительно.
Она всегда
такая была. Резкая, бескомпромиссная, готовая отстаивать свое мнение,
невзирая на должность оппонента и возможные последствия. Не будь у нее
в ученицах Саши Герасимени и Светы Хохловой — непререкаемых лидеров
белорусских акваторий, «потопили» бы Елену Владимировну давно. А так —
терпят. Потому что, кроме нее, секрета подготовки пловчих мирового
уровня в наших краях, похоже, не знает уже никто.
— Чемпионат
Европы у меня двоякое ощущение оставил, — Климова задумывается, словно
оценивая, стоит ли доверять газетным полосам сокровенное. — С одной
стороны, тренер ведь всегда точно знает, кто из его воспитанников на
что готов. Даже если их пятеро. Сашка, например, меня очень порадовала.
На сотне кролем я от нее такой прыти не ожидала. С каждым годом она
становится все профессиональнее. Растет...
— Говорят, что на руку Герасимене сыграла отмена неопреновых костюмов...
—
Самым сумбурным был чемпионат мира в Риме, когда кто–то уже в синтетике
плыл, а кто–то в неопрене. К производителям очереди выстраивались, как
на рынке. Утром на разминку приходишь — уже толпа... Сейчас
«технологии» отменили, условия подравнялись — и вот результат. Хотя то,
что Герасименя на нынешней Европе в обычном костюме проплыла в одно
время со своими прежними «неопреновыми» результатами, говорит о том,
что из–за всей этой суматохи на чемпионате мира она так и не смогла
адаптироваться и раскрыть всего своего потенциала.
— А насколько этого потенциала еще хватит?
—
Лучше промолчу. Как только начинаешь хвалить спортсмена — он
останавливается. Хотя отношение к тренировкам у Саши изменилось. После
того как в прошлом году я впервые отправила ее на сбор во Францию с
другим тренером. Там такая ситуация вышла... Эта подготовка была нужна,
а нашим календарем сборы в тот период не были предусмотрены — все
средства разошлись «под основной старт». Пришлось посылать ее за свои
деньги, а на двоих финансов, увы, не хватило. Но я не жалею: Саша
оттуда вернулась совсем другим человеком.
— Выходит, правы те, кто советует Герасимене тренироваться за границей? Дескать, она здесь одна и соперничать ей не с кем...
—
Те, кто так считает, двух спортсменок за границу уже «отправили». Да
так они там и остались. Саше, кстати, такие предложения тоже поступали,
и не раз. Но Герасименя не хочет ни в Америку, ни в Европу. И в чем–то
она права: там ведь еще тренера нужно найти. А здесь, если о соперницах
и спаррингах говорить, еще Хохлова есть. Она, поверьте, если захочет —
может плыть быстро. Только стимул нужен. Причем не материальный.
— Судя по чемпионату Европы, со стимулом у Светы сейчас проблема...
—
Когда Хохлова только попала ко мне в группу, у нее был интерес. Она
хотела догнать и обогнать Герасименю. Хотя между ними на тот момент был
колоссальный разрыв. Она догнала за два года, отобрала ее рекорды.
Сейчас Герасименя вроде бы опять впереди, но гоняться за ней Свете пока
не дают личные проблемы. Этот год у нее, наверное, самый неудачный за
всю карьеру. Но, зная причины спада, я верю в Хохлову.
— Вы всегда в курсе личной жизни своих спортсменок?
—
Стараюсь. И совет, если попросят, дам, и за жизнь поговорю. Со стороны
ведь иногда бывает лучше видно, что человек может совершить поступок,
за который потом еще долго расплачиваться будет. Но если не пускают в
душу — не лезу. Как–никак, девочкам уже по 25 лет, они считают, что
сами взрослые и могут со всем разобраться. Кстати, и для меня иногда
бывает лучше, чтобы они ошибку совершили. Набили шишку, а потом стали
осторожнее и к советам начали прислушиваться. Даже если цена ошибки —
чемпионат мира или Европы. Турниров и побед на их жизнь еще хватит.
— Авторитет повышаете?
—
Даже не думаю об этом. И за них не держусь. Решат уйти — пожалуйста. И
девчонки знают, что у них есть выбор. Сашка Ковалева у меня вообще «на
общественных началах».
— Как–то не верится...
—
Почему? Она попросилась, я не смогла отказать... От девчонки все
отвернулись, записали в бесперспективные. Но она чувствует, что еще
может чего–то достичь. Переехала в Минск, снимает квартиру, тренируется
как сумасшедшая. Она до этого в Витебске готовилась у хорошего тренера
Александра Гордиенко. Там ее научили пахать, но, к сожалению, не
научили думать. А я не люблю, когда всю тренировку бездумно от стенки к
стенке плавают. Считаю, она заслуживает того, чтобы получить еще один
шанс.
— С Ковалевой вы работаете бесплатно, Герасимене оплачиваете сборы во Франции... А сами–то на что живете?
—
У меня есть группа, работая с которой, я получаю зарплату. Наверное, я
что–то делаю не так, но не могу я убеждать Герасименю, что не нужен ей
этот французский сбор. Но этого никто не понимает. Все считают, что у
Климовой лучшие условия, много денег и крутой джип. Хотя тренируемся мы
в бассейне в Уручье и у меня обычная легковушка. Впрочем, я в этом и
сама виновата: в последнее время стараюсь ни с кем не общаться — вот и
множатся слухи как снежный ком.
— Объясните тогда, почему в плавании работают десятки тренеров, все в одинаковых условиях, а побеждают климовские спортсменки?
—
Я даже не знаю, что вам ответить. Мне часто говорят, что, дескать,
«тебе только талантливые попадаются». Хотя Сашу Герасименю, наверное,
можно назвать тренерской удачей. Мы с ней с самого младшего набора
вместе. Вот в этом бассейне и встретились... А что касается талантов,
так я всегда, когда встречаюсь с детьми, первым делом не на
антропометрические данные смотрю, не на силу, а на желание. У Саши оно
было. Герасименя ведь на тот момент танцами занималась, папа был
категорически против плавания, но она сказала: я буду плавать! Назло
всем. Вот где показатель, вот на что смотреть надо!
При этом
я никогда ни у кого не переманиваю спортсменок. Во всех этих переходах,
даже если они добровольные, всегда столько грязи... Взять пример
Хохловой: ее мне отдали в 2002 году «под эстафету». После Афин Света
попросилась остаться в моей группе. Ее прежний тренер вроде как тоже
был не против, но оставалось несколько спорных моментов. Я сказала:
«Света, это твой выбор, поэтому давай–ка сама и разруливай ситуацию».
Разрулила. С Ирой Нефедовой проще было — ее тренер сам передал. Яна
Параховская вообще из нашего набора. Про Ковалеву я уже сказала... Как
видите — никаких секретов и сыплющихся с неба талантов.
— Из нынешних молодых девчонок кто–нибудь может дорасти пусть не до Герасимени, но хотя бы до Хохловой?
—
Всякое может быть... Но, пусть это прозвучит самоуверенно, до Саши из
нынешней молодежи навряд ли кто дотянется. Да и кому тянуться? Самое
интересное, что когда я начинаю говорить о том, что у нас проблема с
резервом и на чемпионате страны скоро финал не получится собрать, мне о
каких–то волнах в подготовке говорят, о новых Герасименях... Поговорите
с тренерами: специалисты у нас есть, они работают, но у детей банально
пропал стимул. Нет у них желания куда–то стремиться, если для нашей
страны те условия, которые имеет Герасименя, — это потолок. Молодежь
сейчас знаете какая меркантильная. Ей легче в Америку уехать, в
Азербайджан...
— Вот, кстати, хотел спросить: неужели в Азербайджане, куда подались несколько наших пловцов, условия лучше?
—
Какие там условия? Насколько я знаю, ни базы, ни тренеров нету. Но они
готовы оплачивать подготовку там, где решат ее проводить сами
спортсмены. Есть много тренеров, которым все равно с кем работать, —
главное, чтобы деньги платили.
— Климовой приписывают какой–то особый научный подход.
—
Да какая наука? Все мое сотрудничество с НИИ заключается в том, что
заведующая лабораторией НМСПНК Наталья Парамонова нашла хорошего
психолога Инну Чарыкову, с которой мы работаем. Все! В остальном — как
и все другие виды спорта: «обследования согласно плану». Хотя сама по
себе спортивная наука очень полезна. В России сейчас, например, очень
большое внимание уделяют гидродинамике. Спортсменов тестируют в
гидроканале, где они словно плывут на месте, под прицелом видеокамер.
Потом компьютер по шагам рассчитывает все движения и тренер со своим
подопечным могут разобрать все мельчайшие детали. Где–то угол
сопротивления большой, где–то скорость упала, где–то пловец сам себе
мешает... У нас ничего похожего нет. И хорошо, скажем, что Герасименя
многие нюансы чувствует сама. Не всем это, к сожалению, дано.
— А чего сейчас больше в результатах пловцов: науки, методики или фармакологии?
—
Кто ж знает? В Америке одному Фелпсу целый НИИ препараты разрабатывает.
У нас же фармакологическая поддержка стала в разы хуже, чем в 2000
году, когда я только пришла в национальную команду. Тогда, например, в
аптеке при Министерстве спорта можно было запросто найти все
необходимое спортивное питание. Причем хорошее, немецкое. Напитки
энергетические... В 2004 году это разнообразие начало исчезать, а к
минувшей Олимпиаде мы вообще закупали фармакологию сами. Благо хоть
деньги однажды выделили. А сейчас вообще намекают на то, что нужно
белорусские препараты покупать. Что покупать? Витамины «Витус»? Или
препараты неизвестных и несертифицированных фирм? Говорят, что у нас
где–то что–то разрабатывают. Но что, где и когда это будет доступно
пловцам — непонятно. Так что я могу со спокойной душой заявить: наши
спортсмены сейчас выступают без серьезной фармакологии.
— Давайте все же попытаемся закончить разговор на позитивной ноте: чего нам ждать от Герасимени?
—
У нее есть цель — Олимпиада. Проблем со здоровьем хватает, но, думаю,
мы с ними разберемся. А если Саша будет здорова, то вопреки всем
трудностям свое она возьмет.
