Украли икону с частицами мощей Сергия Радонежского. Несколько дней
назад такая новость обошла многие российские интернет–сайты и страницы
газет. Из православного храма Святой Троицы в селе Троицкое Мытищинского
района под Москвой злоумышленники умыкнули иконы Илии Пророка,
преподобного Сергия Радонежского и его родителей, преподобных Кирилла и
Марии Радонежских, с мощевиком, в котором находилась частица мощей
преподобного Сергия (сами мощи святого хранятся в Троице–Сергиевой
лавре). Как пишут газеты, на заутрене были на месте, а к обедне —
пропали.
Тема кражи икон и других духовных святынь, имеющих
значительную и материальную ценность, конечно, не нова. На нашей
западной границе сколько их перехватили и продолжают перехватывать
стражи рубежей! Многие иконы переданы назад в храмы. А из тех,
владельцев которых не удалось установить, — целый музей в Бресте удалось
создать! Контрабанда культурных, исторических и духовных ценностей —
мощно развитый криминальный бизнес. И вместе с тем: «Кто мог их
похитить, ума не приложим», — сетовал «Известиям» настоятель
подмосковной Свято–Троицкой церкви отец Владимир. По словам батюшки,
коммерческой ценности те образа не имели, хотя храм ими дорожил: иконы
подарил церкви один монах. Что касается частиц мощей Сергия Радонежского
и его родителей, на них не было никаких документов, поэтому для
профессиональных похитителей ценностей они тоже не имели
привлекательности.
Так кто же все–таки мог похитить иконы?
Вопрос настолько простой, насколько и сложный. Представьте себе: средь
бела дня в церковь вошли несколько подозрительных (!) мужчин и начали,
шумно переговариваясь, шуршать пакетами — отвлекать внимание окружающих.
Затем, воспользовавшись ситуацией, один из сообщников незаметно снял
три иконы и сунул их в свой пакет. Вроде даже есть свидетели, которые
видели, как, выйдя из храма, незнакомцы со всех ног кинулись к машине и
поспешно укатили. Сейчас воров ищет милиция. Короче, все так просто. Но!
Неизбежно возникают вопросы из разряда «не для следствия». Какими же
должны быть эти люди? Что у них в голове? Есть ли там еще хоть что–то,
кроме крепкой черепной коробки? Посещают ли этих воров когда–нибудь
какие–либо страдания и переживания? Или из всех чувств им ведомы только
алчность и тупая грубая вседозволенность? И главное: откуда они
берутся?! И еще: настигает ли их Божья кара?!! Вот эти–то вопросы, как
мне кажется, и относятся к разряду сложных, если, конечно, не упрощать
всё и вся.
В ноябре 2008 года из Донского монастыря похитили
ковчег с мощами Александра Невского. Однако вскоре его вернули. Камеры
видеонаблюдения зафиксировали человека, который это сделал, но лицо
«благодетеля» скрывалось под капюшоном. Что заставило похитителей
вернуть реликвию — до сих пор загадка. Их так и не нашли. Может,
все–таки испугались суда — не людского, конечно, но Божьего? И Всевышний
помиловал грешников?
Проблема сохранности храмовых ценностей и
имущества существует и в наших белорусских церквах, чем
священноначалие, бесспорно, озабочено. Сейчас церкви бережет
профессиональная вневедомственная охрана, сторожа и, если позволяют
собственные средства храма, камеры видеонаблюдения. Когда есть ограда —
можно и собак ночью выпустить, тоже лишним не будет. Но о неких особых
мерах безопасности речь сегодня не идет. Слишком дорого. Так что, судя
по всему, приходится больше уповать на защиту свыше — в смысле небесную.
Но тогда, может быть, действительно старинным иконам и драгоценной
церковной атрибутике пока лучше оставаться в хорошо защищенных музейных
залах и хранилищах? И таким образом не испытывать собственную судьбу и
не ввергать в соблазн немощных духом?
...Знаю один очень
скромный дом в небольшом городке, который после смерти своей хозяйки
стоял заброшенным. Добра там особого не было. Но кое–какая
хозяйственно–бытовая утварь на полках имелась. Короче, алкашам и
бродягам сгодилась бы. Но за те несколько лет, что дом сиротливо коротал
свои дни и ночи без человеческого тепла и участия, никто ни разу в него
не забрался. Я вот думаю: может, потому что он все–таки не был пуст —
ведь в углу, на его отсыревших стенах, остались висеть иконы... Они его
хранили.
Потом иконы забрали. Все же не дело, чтобы святые
образа маялись запертыми в промозглости и холоде. Они должны общаться,
разговаривать с людьми.
